О святителе Афанасии Великом

Во святых отец наш Афанасий вступил на свое поприще при Константине Великом[81]. В 325 г. еще диаконом он присутствовал на I Вселенской соборе вместе с Александром Александрийским[82], а в 326 г.83 [84] поставлен во епископа Александрийского[85]. Но поскольку он не захотел находиться в общении с Арием (хотя император Константин повелел вступить в общение с ним, сочтя, что Арий принял определение Никейского собора), сторонники Евсевия Никомидийского возвели на него страшные обвинения и клеветы[86], из-за чего в 335 г. Афанасий был низложен на разбойническом сборище в Тире[87]. В следующем году[88] его изгнали в Треверию Галльскую89, потому что ариане оклеветали его перед императором в том, будто он препятствует доставке хлеба из Александрии в Константинополь[90]. Спустя 18 месяцев[91], уже после смерти Константина Великого, он возвращается в Александрию по повелению Константина II младшего, сына Константина, в 337 г.[92]. В 341 г. Афанасия низложили на Антиохийском соборе[93], но когда он пришел в Рим и возведенные на него обвинения были сняты как на состоявшемся в Риме Соборе 342 г., так и на Сардикийском соборе 347 г., он был снова призван на свою кафедру императором Констанцием, поскольку за Афанасия, угрожая Констанцию, заступился Констант, его брат[94]. Спустя шесть лет Афанасия осуждают на Соборах, из которых один состоялся в Арелате в 353 г., другой в Медиолане в 357 г.[95], и он удаляется в фиваидскую пустыню[96], оставаясь там до смерти Констанция.

В царствование Юлиана Отступника он был снова призван на свою кафедру и, созвав Собор, рассмотревший термины «сущность» и «ипостась», соединил западных с восточными[97]. В 362 г.[98] Афанасия изгоняют из Александрии по приказу Отступника. Плакавшим о нем христианам он сказал: «Не бойтесь, это облачко, и оно очень скоро пройдет мимо»[99]. Придя в 363 г. в Антиохию, он научил Иовиана догматам православной веры[100], но вскоре был вынужден прятаться от гонений Валента у могилы своего отца[101]. Спустя некоторое время тот же Валент призвал его обратно, и, прожив в мире до 371 или 373 г.[102], сей адамант предал дух свой Богу, 46 лет пробыв епископом и подвергшись многочисленным и великим опасностям[103].

Вместе с прочими сочинениями (изданы в Париже в 1698 г. в 3-х т.) он оставил нам и три канонических послания, необходимых для церковного благочиния и устроения. Эти послания косвенно подтверждаются правилами IV Всел. 1, VII Всел. 1, а прямо – VI Всел. 2. Благодаря такому подтверждению они получают некоторым образом силу правил Вселенских соборов.

Находятся они в «Пандектах» (т. 2) и в «Синодиконе» (т. 1, с. 333)[104].

Все творения Божии добры и чисты, потому что Божие Слово не сотворило ничего неполезного или нечистого. Ибо мы Христово благоухание в спасаемых, по апостолу (2Кор.2:15). Поскольку же стрелы диавола коварны и многообразны, так что он умудряется приводить в смущение людей простодушных и в обычных упражнениях препятствует братьям, всевая в них нечистые и скверные помыслы, то давайте в этом кратком слове разоблачим обольщение лукавого благодатью Спасителя нашего и утвердим мысль простых.

Для чистых все чисто, а у нечистых и совесть, и все осквернено (см. Тит.1:15). И удивляюсь я ухищрению диавола, как он, сам мерзость и пагуба, внушает помыслы по видимости чистые. Однако внушаемое им – это скорее козни или искушение. Ведь именно для того, как я сказал, чтобы отвлечь подвижников от их обычного спасительного занятия и показаться в этом деле победителем, он и нашептывает им подобные пустые размышления, которые не приносят ничего полезного для жизни, но только приводят к ненужным вопросам и пустословию, тогда как их следует избегать.

Ведь поистине, скажи мне, возлюбленный и благоговейнейший, какой грех или нечистота в естественном истечении? Это то же, что вменить в вину выделения из носа или слюну. Мы можем сказать и больше – об извержениях чрева, которые необходимы для жизни живого существа. Кроме того, если мы верим, что человек, согласно Божественному Писанию, – это дело рук Божиих, то как могло от Силы чистой произойти дело скверное? И если мы – род Божий, по божественным Деяниям апостольским (Деян.17:28), то нет в нас ничего нечистого. Тогда только мы оскверняемся, когда творим злосмраднейший грех. А когда не по нашей воле случается какое-нибудь естественное истечение, тогда мы претерпеваем это по естественному закону, как и остальное, о чем мы сказали.

Но поскольку те, у которых одна забота – противоречить справедливо сказанному, вернее сказать, сотворенному Богом, приводят евангельское изречение о том, что не входящее сквернит человека, но исходящее (Мф.15:11), то необходимо обличить и это их неразумие (ведь вопросом его не назовешь). Прежде всего, не имея твердых знаний, они по собственному невежеству искажают и само Писание. Смысл этого Божественного изречения в следующем: когда некоторые люди, подобно этим лжетолкователям, сомневались относительно пищи, тогда Сам Господь, избавляя их от неведения, а точнее, принародно обличая обольщение, сказал, что не входящее сквернит человека, но исходящее. И затем добавил, откуда исходящее – из сердца, потому что Он знает, что там находится скверная сокровищница нечистых помыслов и других грехов. Более кратко о том же говорит наставленный в этом (δεδιδαγμένος)[105] апостол: Пища не приближает нас к Богу (1Кор.8:8). Значит, и в нашем случае справедливо будет сказать, что естественное истечение не приближает нас к наказанию. Пожалуй, и врачи (чтобы прекословящих пристыдить хотя бы свидетельствами внешних) скажут в защиту этого, что живому существу даны некоторые необходимые протоки для выделения излишка соков, скапливающихся в каждом нашем члене. Излишки эти у головы – волосы и выделяющаяся из головы влага, у чрева – его извержения, наконец, у семенных каналов – упомянутые выделения.

Какой же в этом грех к Богу (πρὸς Θεόν)[106], боголюбезнейший старче, когда Сам сотворивший живое существо Владыка захотел создать члены тела с такими протоками?

Но коль скоро нужно предупредить возражения лукавых людей (ведь они могут сказать, что, значит, не грех и прямое употребление этих органов, если они созданы Творцом), то мы заставим их замолчать, сами предложив им такой вопрос: о каком употреблении ты говоришь? О законной, которое дозволил и Бог, говоря: Возрастайте, и размножайтесь, и наполняйте землю (Быт.1:28)? О том, которое одобрил и апостол словами брак да будет честен и ложе непорочно (Евр.13:4)? Или об употреблении хотя и естественном, но тайном и прелюбодейном? Ведь и во всем прочем, что происходит в жизни, найдем различия, зависящие от обстоятельств. Например, убивать не позволено, но истреблять неприятелей на войне и законно, и достойно похвалы, почему отличившиеся в бранях удостаиваются великих почестей, им воздвигают памятники, которые возвещают об их заслугах. Так одно и то же в каком-то случае и в какое-то время непозволительно, а в каком-то случае, когда оказывается благовременным, позволяется и не воспрещается. То же можно сказать и о плотском соединении. Блажен, кто в юности свободно возьмет на себя иго (см. Плач.3:27) и будет пользоваться естеством для чадородия; а если для распутства, то блудников и прелюбодеев ожидает изображенное у апостола наказание (см. Евр.13:4). Есть два пути в жизни, один – обыкновенный и житейский, разумею брак, другой – ангельский и ни с чем несравнимый, девство. Если кто изберет путь мирской, брак, то хотя и не заслуживает порицания, однако же не примет и столько дарований, как в девстве. Впрочем, примет и он, поскольку приносит плод в тридцать крат. А кто возлюбит путь непорочный и премирный, тот, хотя путь его суров и труден для прохождения, получит дарования удивительнейшие, потому что он приносит плод совершенный, сторицей. Так что на порочные и лукавые вопросы есть свои ответы: они давно уже даны Божественными Писаниями.

Потому, отче, утверждай вверенную тебе паству, утешая апостольскими писаниями, воодушевляя евангельскими примерами, предлагая советы из псалмов и говоря: Оживи меня по слову Твоему (Пс.118:107). А слово Господа повелевает служить Ему от чистого сердца, о чем знает тот же пророк – и, как бы объясняя сам себя, говорит: Сердце чистое создай во мне, Боже (Пс.50:11), чтобы не смущали меня нечистые помыслы. И еще говорит Давид: И Духом Владычественным утверди меня (Пс.50:14), чтобы если когда-либо и возмутят меня помышления, Твоя крепкая сила поддержала меня, подобно твердому основанию.

Вот и ты сам, подавая эти и подобные советы, говори тем, кто медленнее повинуется истине: Научу беззаконников путям Твоим – и, твердо уповая на Господа, что убедишь их удержаться от такого зла, воспевай: И нечестивые к Тебе обратятся (Пс.50:14). Пусть же злонамеренно вопрошающие оставят свой суетный труд, а благочестиво сомневающиеся укрепятся Духом Владычественным. Вы же, твердо знающие истину, содержѝте ее ненарушимо и непоколебимо во Христе Иисусе Господе нашем, с Которым Отцу со Святым Духом слава и держава во веки веков, аминь.

Толкование

Судя по всему, сего великого отца спросили, считать ли греховным происходящее во сне естественное извержение семени, или, как его чаще называют, истечение. В ответ он написал это послание, в котором говорит, что все творения Божии чисты и ничего нечистого или оскверненного Бог не сотворил. Но поскольку у диавола множество разных ухищрений, с помощью которых он обыкновенно смущает и тревожит простых рабов Божиих, подвижников, и мешает им в их обычной добродетели, вызывая в их воображении нечистые помыслы, то нам нужно с Божией помощью обличить эту бесовскую уловку и укрепить мысли наших бесхитростных братьев, чтобы они более не беспокоились.

Итак, Афанасий Великий начинает с изречения блаженного Павла и говорит, что все творения Божии чисты для чистых и добродетельных, а нечистым и грешным все кажется нечистым и оскверненным из-за их собственной оскверненной и нечистой совести. Далее святой удивляется лукавству диавола: как он, сам нечистый, всевает в нас помыслы на вид чистые, а на самом деле они являются скорее искушениями и тайными ухищрениями[107], чтобы помешать, как мы сказали, спасительному занятию братьев и показать, что он победил их своими нашептываниями, словно каким-то жужжанием насекомых, шмелей, и пустым страхом перед ними, – а это не вносит в нашу жизнь ничего, кроме пререканий и пустословия, которые учит ненавидеть божественный Павел.

Потом святой спрашивает прп. Аммуна, какой грех или нечистота в естественном истечении, которое случается во сне и представляет собой извержение некоего излишка?[108] Разве только осудить вообще все тело человека за те излишки и выделения, которые из него исходят, скажем, за слизь из носа, мокроту и испражнения, необходимые для человеческого организма. Ведь если мы верим (говорит он), что человек – творение рук Божиих (как это и есть по Писаниям), то может ли быть нечистым творение Божие, в то время как все, что Бог сотворил, есть весьма хорошо109? И если мы род Его, как сказал поэт Арат110 и божественный Павел, то, значит, нет в нас никакой части нечистой, и мы оскверняемся только тогда, когда совершаем зловонный и достойный плача грех. А когда у нас во сне невольно случается естественное истечение, то мы претерпеваем это как необходимое следствие нашей природы, подобно тем выделениям, о которых мы уже упомянули.

Но поскольку желающие противоречить справедливо сказанному, а лучше сказать, Богом созданному, приводят против нас изречение Евангелия, которое говорит, что не входящее, но исходящее сквернит человека, нужно разрешить и это их не то что недоумение, а нелепость. Итак, мы говорим, что они, будучи невежественными, и Святое Писание изъясняют по своему невежественному вкусу. А евангельское изречение имеет следующий смысл. Когда некоторые высказывали сомнения (как и те, о ком сейчас речь) относительно пищи, опасаясь, что она может их осквернить, тогда Христос, избавляя их от неведения и делая явным обольщение, сказал, что не входящее сквернит человека, но исходящее. И тут же добавил, откуда исходящее, – из сердца, в котором находятся злые сокровища нечистых помыслов и других грехов. А божественный Павел более кратко и ясно научил нас этому, сказав: Пища не приближает нас к Богу. То же самое справедливо будет сказать и в настоящем случае: естественное истечение не приводит нас к наказанию. И вероятно, говорит Афанасий, такой же ответ им дадут и обыкновенные врачи, чтобы они убедились хотя бы свидетельством внешних. Ведь и они говорят, что Творец дал человеку необходимые каналы для выделения излишков из питаемых членов, как, например, выделения на голове – это волосы и влага, выходящая через каналы в голове (т. е. мокрота из носа, слюна изо рта, слезы из глаз и пр.), а выделения чрева – испражнения. И как все это – выделения, так и истечение во сне – это выделения семенных каналов. Потом св. Афанасий обращается к прп. Аммуну со словами: «Итак, если Бог создал человека и захотел, чтобы он имел тело с такими органами и каналами, то какой в этом грех для человека? Думаю, никакого».

Но нужно еще, говорит св. Афанасий, предупредить возражения лукавых любителей споров, потому что они могут сказать, что тогда нет греха и в непосредственном пользовании семенными органами, потому что они и предназначены Богом для такого пользования и употребления. На это мы отвечаем следующее. О каком пользовании и употреблении ты говоришь? О законной, которое Бог дозволил заповедью возрастайте и размножайтесь и которое похваляет апостол, говоря: Брак да будет честен и ложе непорочно, или о том, которое не освящено, тайно и беззаконно, иначе говоря, о блуде и прелюбодеянии? Если о первом, то ясно, что оно добро; а если о втором, то ясно, что преступно.

И не будем удивляться (говорит святой), что одна и та же вещь бывает иногда хорошей, а иногда плохой, потому что мы видим, что и многое другое в настоящей жизни бывает то хорошим, то плохим. Например, убийство непозволительно, но когда оно совершается во время войны с врагами веры, тогда оно и позволительно, и похвально, и потому победители в войне получают большие почести и в их честь воздвигают статуи, которые возвещают об их победах (см. об этом Василия Велик. 13). Следовательно, и о соитии нужно рассуждать подобным образом. И далее святой словами прор. Иеремии хвалит тех, кто вступает в брак ради чадородия, а распутных устрашает апостольскими словами о том, что блудников и прелюбодеев судит Бог111. Потом он говорит, что Бог показал нам в настоящей жизни два пути: один обыкновенный и невысокий, т. е. брак, замужество, а другой ангельский и ни с чем не сравнимый, девство. Тот, кто избрал брак, нисколько не согрешает, но дарований девства получить не может[112]. Впрочем, такой приносит тридцатикратный плод (через чадородие), согласно притче о сеятеле. А тот, кто возлюбил девство и монашеское жительство (хотя оно трудно в сравнении с первым, т. е. или труднее первого пути, брака, или труднее первое время, из-за непривычки и из-за того, что тело молодо и влечется к соитию), получает более удивительные дары, чем даруемое в браке, потому что девство приносит совершенный плод, плод сторицею.

Затем Афанасий говорит, что ответы на подобные порочные вопросы сомневающихся содержатся в Священном Писании. Призвав Аммуна утверждать монахов, которыми тот руководил, советами и вразумлениями, взятыми из святого Евангелия, Апостола и псалмов Давида, он заканчивает послание молитвой.

Смотри также Дионисия Александр. 4 и примеч. к нему.

Его же послание к Руфиниану, или Руфиану

Господину Руфиану, сыну и желаннейшему сослужителю, Афанасий, о Господе радоваться.

Ты пишешь отцу то, что и прилично писать возлюбленному сыну. И я, паче всех желаннейший мой Руфиниан, обнял тебя, пришедшего ко мне через письмо. Хотя и я мог в начале, и середине, и конце писать тебе, как сыну, но удержался, чтобы наша дружба и свидетельство познавались не из писем. Ведь ты – мое письмо, по слову Писания, узнаваемое и читаемое в сердце (2Кор.3:2). Итак, верь, поистине верь, что я приветствую тебя с таким расположением и поощряю писать мне, потому что ты не мало, но много радуешь меня своими письмами.

Коль скоро же из любви к добру и согласно с церковными правилами (что опять прилично твоему благоговению) ты спросил об увлеченных поневоле, но не развращенных ложной верой и пожелал, чтобы я написал тебе, что решено о них на Соборах и везде, то знай, желаннейший мой господин, что сначала, по прекращении бывшего насилия, состоялся Собор, на котором присутствовали епископы из внешних областей. Был Собор и у сослужителей наших, живущих в Элладе, а также и у живущих в Испании и Галлии. И как здесь, так и всюду за благо признано падших и ставших вождями ереси прощать, если они каются, но не давать им места в клире. А тем, кто не отвергает благочестия, но был увлечен поневоле и насильно, решено давать прощение и место в клире, тем более что они привели в свою защиту убедительное оправдание, и, вероятно, это случилось с ними не без смотрения Божия.

Ведь они утверждали, что не перешли на сторону нечестия, но предпочли, для того чтобы не были поставлены какие-нибудь его ярые приверженцы и не погубили Церквей, лучше содействовать насилию и нести это бремя, только бы не погибли люди. Нам показалось, что, утверждая это, они говорят убедительно, поскольку в свое извинение указывают, что и Аарон, брат Моисея, хотя содействовал в пустыне преступлению народа, но оправданием ему послужило то, что иначе народ, вернувшись в Египет, закоснел бы в идолослужении. Ведь мысль, что, оставаясь в пустыне, они могут отстать от нечестия, а если войдут в Египет, нечестие усугубят и возрастят в себе, казалась убедительной. Потому и дозволено принимать таковых в клир, и обманутый и претерпевшим насилие даруется прощение.

Сообщаю об этом и твоему благоговению, будучи твердо уверен, что и твое боголюбие одобрит такое решение и не осудит за послабление согласившихся с ним. Благоволи же прочесть это священству и подчиненному тебе народу, чтобы они, зная это, не порицали тебя за такое отношение к подобным людям. Ведь неприлично было бы писать к ним мне, когда твое благоговение может и возвестить о нашем отношении к таковым, и восполнить все недостающее. Благодарение Господу, исполнившему тебя всяким словом и всяким ведением.

Кающиеся пусть открыто предают анафеме ложное учение Евдоксия и Евзоия, называя их по именам (ибо эти защитники арианской ереси[113] богохульно причислили Слово Божие к тварям). Кроме того, пусть исповедают веру, исповеданную отцами в Никее, и объявят, что никакого другого Собора не предпочитают этому Собору.

Приветствуй братство твое. И тебя приветствует о Господе пребывающее с нами братство.

Толкование[114]

В этом ответном послании св. Афанасия еп. Руфиниану речь идет не о тех, кто отрекся от Христа и принес жертву идолам (о таковых говорит Анкирский собор и еще подробнее св. Петр Александрийский), но о тех, кто вступил в общение с еретиками-арианами. Так случилось, что когда императоры стали поборниками их ереси, ариане приобрели силу и заставили принять свою ересь многих православных, которые затем покаялись и вернулись в Православную Церковь. О том, как следует их принимать, и спрашивает Руфиниан Афанасия Великого. Отвечая на это в рассматриваемом послании, св. Афанасий вначале объявляет о своей горячей отеческой любви к Руфиниану, побуждая его постоянно писать ему, а затем переходит к самому вопросу и говорит: «Коль скоро, согласно с церковными правилами, ты спрашиваешь о тех, которые вступили в общение с еретиками, а затем покаялись, не оставшись в ереси до конца, то знай, что по этому вопросу проводились разные Соборы в разных местах: и в Элладе, и в Испании, и в Галлии. (Возможно, выражение «был Собор и у сослужителей наших, живущих в Элладе» означает, что через послания св. Афанасия решение Александрийского собора было объявлено архиереям Эллады. Такое понимание более правильно, потому что и Досифей в «Двенадцатикнижии» (с. 181) говорит, что через свои послания Афанасий приобрел единомышленников в лице епископов Македонии и Ахаии, как пишет Василий Великий115). И решение, принятое нами здесь[116], приняли и все они. А именно, мы утверждаем, что тех священнослужителей, которые не просто вступили в общение с арианами и исповедали, что имеют одинаковые с ними убеждения, но сделались и поборниками их ереси (так что склоняли и других перейти в арианство), если они возвращаются в Православную Церковь, нужно принимать, но не оставлять их на степенях священства, а считать впредь мирянами[117].

Тем же, кто вступил в общение с еретиками не по свободной воле, но насильно и принудительно, нам показалось разумный по их возвращении в Церковь даровать прощение. Пусть они занимают свое место в клире, т. е. как были иереями, так ими и остаются. Они достойны прощения не только потому, что претерпели насилие от еретиков, но и потому, что, по их словам, они применили принцип икономии. Ведь они оправдываются тем, что вступили в общение с еретиками не поистине, но лишь притворно и сделали это по икономии и снисхождению, чтобы их не изгнали совсем из Церкви, а на их место не поставили ярых приверженцев нечестия, которые окончательно погубили бы православных. Они предпочли понести тяжесть вынужденного отречения, чтобы не погибло множество православных. Говоря об этом, они приводят в пример и брата Моисея, Аарона, который покорился неразумному стремлению израильского народа и позволил им (из-за промедления Моисея) отлить золотого тельца, а позднее перед Моисеем оправдывал свое беззаконие тем, что не хотел, чтобы народ вернулся в Египет и предался нечестию окончательно. Ведь несомненно, что если бы они остались в пустыне, то могли бы обратиться от нечестия, но если бы вернулись в Египет, то отнюдь – напротив, преуспели бы в нечестии еще больше.

Подобно рассуждали и те, о ком у нас речь: если на время для вида вступить в общение с еретиками, христиане останутся в православии и не потерпят полного крушения, поскольку никто не будет принуждать их принять ложное учение. И напротив, они непременно подвергнутся насилию, если в Церквах будут поставлены другие епископы, ревнители ереси. Итак, из-за этого их оправданна и икономии им позволено остаться в сущем сане.

Так определяет св. Афанасий о священнослужителях, вступивших в общение с еретиками. Мирянам же, которых ариане обманули или насильно принудили приобщиться к их ереси, дается, говорит святой, прощение, если они покаются и вернутся в православие. А принимать их и управлять ими следует по правилам святых отцов. «Все это, – говорит св. Афанасий, – я написал твоему боголюбию, будучи твердо уверен, что показавшееся мне разумным и ты сочтешь таким же и не обвинишь наш Собор в послаблении, т. е. в праздности и бесполезности. Иными словами, не обвинишь нас в том, что мы собрались праздно и напрасно и не вынесли канонического и разумного решения о вступивших в общение с еретиками».

После этих слов св. Афанасий просит Руфиана прочесть его послание всем иереям, чтобы знали и они. А в добавление говорит и о том, что должны делать обращающиеся от общения с еретиками: открыто предавать анафеме ереси Евзоия и Евдоксия, вождей арианства, и исповедовать Символ веры богоносных отцов, собиравшихся в Никее, а также ставить I Вселенский собор выше всех остальных Соборов. Прочти также Апост. 47, 62, 68 и II Всел. 7.

Из его же 39-го праздничного послания

О еретиках я упомянул как о мертвых, а о нас – как имеющих для спасения Божественные Писания, и боюсь, чтобы иные из людей простых, по ухищрению некоторых, не уклонились от простоты и чистоты, как писал Павел к коринфянам (2Кор.11:3), и вслед за тем не начали внимать иным книгам, так называемым апокрифическим, которые вводят в заблуждение тем, что имеют одно именование с книгами истинными. Поэтому прошу вас потерпеть, если то, о чем вы и сами знаете, пишу в напоминание вам по необходимости и ради пользы Церкви.

Намереваясь же написать это напоминание, я, чтобы укрепить свое дерзновение, воспользуюсь примером евангелиста Луки и сам говорю тоже: «Как уже некие начали составлять себе так называемые апокрифы и смешивать их с богодухновенным Писанием, о котором нам совершенно известно, как передали то отцам бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по побуждению истинных братьев, изучив все сначала, по порядку изложить, какие книги внесены в канон и по преданию считаются божественными, чтобы всякий, если введен в обман, осудил обманувших его, а если остался чистым, порадовался новому напоминанию».

Итак, всех книг Ветхого Завета по числу двадцать две, сколько, как я слышал, и букв у евреев. По порядку и названию эти книги следующие: во-первых, Бытие, потом Исход, потом Левит, затем Числа и, наконец, Второзаконие. За ними следуют: Иисус Навин, Судьи, а после нее Руфь. Затем сразу четыре книги Царств, из которых первая и вторая считаются одной книгой, третья и четвертая – также одной. После них первая и вторая книги Паралипоменон, принимаемые также за одну книгу; затем Ездры первая и вторая, тоже за одну; за ними книга Псалмов и Притчи. Потом Екклесиаст и Песнь Песней, с ними и Иов. Наконец, Пророки, а именно двенадцать, считаются одной книгой; затем Исайя, Иеремия и с ним Варух, Плач и Послание, а после них Иезекииль и Даниил. До сих пор перечислялись книги Ветхого Завета.

Но следует незамедлительно сказать и о книгах Нового Завета. Вот они: четыре Евангелия – от Матфея, Марка, Луки, Иоанна[118]; после них Деяния апостолов и семь Посланий апостольских, называемых соборными, а именно: Иакова одно, Петра два, затем три Иоанна и одно Иуды. Кроме них четырнадцать Посланий ап. Павла, расположенных в следующем порядке: первое – к римлянам, потом два к коринфянам, затем к галатам и ефесянам, потом к филиппийцам, к колоссянам и два к фессалоникийцам. Потом к евреям и к Тимофею два, к Титу одно, и последнее – одно к Филимону[119], а также Откровение Иоанна.

Вот источники спасения, чтобы жаждущий утолял жажду от их словес. Только они благовествуют учение благочестия. Никто да не прибавляет к ним и не отъемлет от них что-либо. Об этих Писаниях говоря, Господь стыдил саддукеев: Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы их (см. Мф.22:29), а иудеев увещевал: Исследуйте Писания, ибо они свидетельствуют о Мне (Ин.5:39). Но ради большей точности прибавляю и следующее, поскольку написать об этом необходимо: помимо названных, существуют и другие книги, не канонические, но те, которые отцы определили читать только что обратившимся и желающим пройти оглашение словом благочестия. Это Премудрость Соломона, Премудрость Сирахова, Есфирь, Иудифь, Товия, так называемое Учение апостолов[120] и Пастырь[121].

Но заметьте, возлюбленные, что, тогда как одни книги предлагаются для чтения, а другие внесены в канон, нигде не упоминается об апокрифических. Эти книги – измышление еретиков, которые пишут их когда хотят, но приписывают им давность и прибавляют лет, чтобы, выдавая их за древние, иметь способ обольстить этим людей бесхитростных.

Толкование

В своем послании св. Афанасий разделяет все книги Священного Писания на три вида: апокрифические, канонические и полезные для чтения. Апокрифическими он называет подложные книги, которые сочиняют еретики и о которых они утверждают, что это древние книги Божественного Писания, а тем самым простецов вводят в заблуждение, внушая, будто это книги истинные и полезные. Канонические книги – это книги Ветхого и Нового Завета, которые Афанасий перечисляет по их названиям. Полезные для чтения книги – это книги, не относящиеся к каноническим, но не апокрифические, а те, которые отцы заповедали читать оглашенным. Святой перечисляет по названиям и эти книги.

Св. Афанасий говорит, что он вынужден был перечислить все эти книги по отдельности для того, чтобы в случае, если кто-то был обманут и принял апокрифы еретиков, он мог исправиться и отвергнуть их, а если не принял, то радовался бы, получив еще одно свидетельство об этих книгах. Весьма удачно св. Афанасий пользуется здесь начальными словами святого Евангелия от Луки и, перечислив канонические и полезные для чтения книги, о которых мы сказали, а также побудив всякого исследовать их, как сказал Господь иудеям, заканчивает послание. Смотри также Апост. 85.