Учение о Лице Господа нашего Иисуса Христа составляет один из важнейших и непостижимейших догматов Христианства. Важность этого догмата понятна из того, что Господь Иисус есть самый Начальник нашей веры (Евр. 12, 2), Святитель исповедания нашего (Евр. 3, 1), и несть иного имене под небесем даннаго в человецех, о нем же подобает спастися нам (Деян. 4, 12). Непостижимость – засвидетельствовал св. Апостол, когда сказал: велия есть благочестия тайна: Бог явися во плоти (1Тим. 3, 16).

Вследствие такой важности этого догмата очень естественно, если во все времена, с первых дней Христовой Церкви, им особенно занимались размышляющие Христиане; а вследствие непостижимости его – очень естественно то, что все, позволявшие себе мудрствовати о нем паче, нежели подобает мудрствовати (Рим. 12, 3), и силившиеся уразуметь и объяснить его по своим понятиям, впадали в заблуждения и ереси. За исключением догмата о пресвятой Троице, ни один догмат христианский не подвергался стольким пререканиям и искажениям со стороны еретиков, и не был столько защищаем пастырями Церкви, как догмат о Лице Богочеловека. Чтобы удобнее обнять все эти многочисленные заблуждения, от которых издревле православная

Церковь старалась предохранять истину, еще блажен. Августин подразделял их на три главные класса: на заблуждения – а) касательно Божества Иисуса Христа; б) касательно Его человечества, и в) касательно соединения в Нем того и другого71.

1) Заблуждения касательно Божества Иисуса Христа подразделяются, в свою очередь, на три частнейшие.

Первое и самое древнее из них принадлежит тем, которые совершенно отвергали Божество во Иисусе Христе, и считали Его простым человеком: так учили – в век апостольский Керинф и Евион, обличенные еще св. Иоанном Богословом, написавшим против них свое Евангелие72; во втором веке – Карпократ, Феодот и Артемон с последователями, обличенные Иринеем, Тертуллианом и другими73; в третьем веке – Павел самосатский, обличенный двумя антиохийскими соборами (в 264 и 270 г.)74. Этой же ереси, многократно осужденной древнею Церковию, держатся в новейшие времена социниане и рационалисты.

Второе заблуждение – тех, которые, хотя не считали Иисуса Христа простым человеком, и говорили, что в Нем воплотился Сын Божий, но утверждали, что это Сын Божий, не рожденный от Бога, а сотворенный, – совершеннейший из всех сотворенных духов, но не имеющий естества Божеского: ересь ариан, полуариан и других арианских толков, торжественно осужденная на первом вселенском Соборе (в 326 г.), и опровергнутая во всех подробностях знаменитейшими учителями Церкви четвертого и пятого столетий75.

Третье, наконец, заблуждение допускало, что во Христе Иисусе воплотился действительно сам Бог, но не Бог Слово, единородный Сын Божий, а Бог Отец или вся св. Троица, понимаемая, как единое Божеское Лицо, под тремя именами и в трояком проявлении: ересь патрипассиан и антитринитариев, многократно осужденная во втором и третьем веке76.

2) Заблуждения касательно человечества Иисуса Христа можно подразделить также на три вида.

Одни из еретиков заблуждали касательно плоти Иисуса Христа. Многие, считая недостойным Божества, чтобы оно облеклось в какую либо вещественную оболочку, учили, что Господь Иисус вовсе не имел плоти, что Его тело было только мнимое, призрачное, от чего и сами получили название докетов77: ересь эта возникла еще во дни Апостолов, и обличена была св. Иоанном Богословом в двух первых его посланиях (1Иоан. 4, 2. 3; 2Иоан. 7), потом усилилась и распространилась между многочисленными сектами гностическими78. Некоторые же, именно: апеллиане, валентиниане и манихеи, если и допускали, что Христос имел действительное тело, не призрак, – не признавали, однакож, этого тела подобным нашему, человеческим, а считали его или за тело какое-то небесное, духовное, с которым Господь только прошел чрез утробу Девы, не заимствовав от нее ничего79; или хотя и за тело вещественное, впрочем тончайшее нашего, и составленное из сущности мiра, и след. также не заимствованное от Девы80. Вслед за св. Иоанном Богословом, против этих еретических мнений писали: Игнатий Богоносец, Ириней, Мелитон, Тертуллиан, Климент александрийский и многие другие учители древней Церкви81; однакож и доселе нечто подобное о плоти Иисуса Христа мудрствуют квакеры и анабаптисты82.

Другие еретики заблуждали касательно души Иисуса Христа, утверждая, что Христос или вовсе не имел человеческой души, которую заменяло в Нем Его Божество83, или, если и имел душу, то одну только низшую, чувственную, а не имел человеческого разума (νοϋς) или духа (πνεύμα)84. Против этого лжеучения в обоих его видах, которое наиболее старался распространить Аполлинарий с своими последователями85, Церковь изрекла свой приговор на соборах: александрийском (в 362 г.), римском (в 373 г.) и константинопольском – первом, втором вселенском (в 381 г.), – не упоминаем уже о частных учителях, опровергавших то же лжеучение86.

Третьи заблуждали касательно рождения Иисуса Христа по человечеству, проповедуя, будто Он родился не сверхъестественным образом от пресв. Девы Марии, а родился, как простой человек, от Иосифа и Марии: ересь Керинфа, Карпократа и других иудействовавших гностиков87, обличенная с самого появления своего учителями Церкви: Игнатием Богоносцем, Иринеем, Тертуллианом, Кириллом иерусалимским и другими88, и потом торжественно осужденная в самом символе второго вселенского Собора, где исповедуется Сын Божий воплотившимся «от Духа Свята и Марии Девы». В ближайшие к нам времена ересь эта снова, поднята из праха рационалистами.

1) Наконец, заблуждений касательно соединения во Иисусе Христе двух естеств, Божеского и человеческого, известно четыре: заблуждения несториан, евтихиан, монофелитов и адопциан.

Несторий, бывший константинопольский патриарх (в V в.), с своими последователями совершенно разделял два естества во Иисусе Христе – до того, что допускал в Нем два лица, и учил:

«Бог Слово ипостасно не соединялся с естеством человеческим и не рождался от Девы Марии, а родился от нее простой человек-Христос, с которым Бог Слово соединен был только внешним образом, нравственно, – в котором обитал, как во храме, как прежде обитал в Моисее и других пророках, и который, следовательно, был только Богоносец (θεοφόρος), а не Богочеловек, равно как пресв. Дева – только Христородица (χριστοτόκοζ), а не Богородица»89. Это лжеучение, прежде всего обличенное св. Кириллом александрийским, потом собором римским, под председательством папы Целестина, а потом собором александрийским, под председательством того же св. Кирилла, наконец торжественно осуждено было в 431 г. третьим Собором вселенским, бывшим в Ефесе90.

Евтихий, архимандрит одного из константинопольских монастырей (в V в.), вооружась против ереси Несториевой, впал в противоположную крайность, и совершенно сливал во Христе два естества, так что признавал в Нем не только одно Лицо, но и одно естество, от чего последователи этого еретика и назывались монофизитами (от μόνος один и φυσις естество): ибо человечество, учил он, во Христе поглощено Божеством, при ипостасном соединении, и утратило все, свойственное естеству человеческому, кроме видимого образа; а потому во Христе явилось и жило на земле собственно Слово, под видом только плоти, и Божество Слова и страдало, и было погребено, и воскресло91. Это лжеучение, не раз возникавшее и прежде Евтихия92, но только усиленное и распространенное Евтихием, который защищал его с особенным упорством и дерзостию, торжественно осуждено было Собором халкидонским, четвертым вселенским93.

Сущность ереси монофелитской (μόνος – один и θέλημα – воля, хотение), возникшей около 630 г., которую справедливо можно считать дальнейшим развитием монофизитской, состояла в том, будто во Иисусе Христе, хотя и два естества, но одна воля, одно действование. Эта ересь, произведшая в Церкви величайшие волнения и увлекшая патриархов: константинопольских – Сергия и Пирра, римского – Онория, александрийского – Кира и многих других, торжественно осуждена была (в 680 г.) на шестом вселенском Соборе, константинопольском III94.

Наконец, лжеучение адопциан, выродившееся из начал несторианизма к концу VIII века, утверждало, будто Иисус Христос по человеческому своему естеству есть Сын Богу Отцу не собственный, а благодатный, усыновленный (adoptivus), очевидно, предполагая разделение во Иисусе Христе двух естеств на два лица. Виновниками этого лжеучения были два испанские епископа – Феликс и Елипанд (ок. 783 г.); но из Испании оно вскоре распространилось по всей Церкви западной, и осуждено многими поместными соборами в Галлии, Германии и Италии95.

Посреди всех этих многочисленных ересей касательно Лица Господа Иисуса, православная Церковь от дней апостольских постоянно защищала и раскрывала одно и тоже учение, которое с особенною силою выразила на четвертом вселенском Соборе в следующих словах: «Последующе божественным Отцем, все единогласно поучаем исповедывати единаго и тогожде Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенна в Божестве и совершенна в человечестве: истинно Бога и истинно человека, тогожде из души и тела: единосущна Отцу по Божеству, и единосущна тогожде нам по человечеству: по всему нам подобна, кроме греха: рожденна прежде век от Отца по Божеству, в последние же дни тогожде, ради нас и ради нашего спасения, от Марии Девы Богородицы, по человечеству: единаго и тогожде Христа, Сына, Господа, единороднаго, во двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемаго, (никако же различию двух естеств потребляемому соединением, паче же сохраняемому свойству коегождо естества, во едино лице и во едину ипостась совокупляемаго): не на два лица рассекаемаго или разделяемаго, но единаго и тогожде Сына, и единороднаго Бога Слова, Господа Иисуса Христа, якоже древле Пророцы о Нем, и якоже Сам Господь Иисус Христос научи нас, и якоже предаде нам символ Отец наших»96.

Отсюда видно, что все учение православной Церкви о Лице Господа Иисуса состоит из двух главных положений: I) из того, что во Христе Иисусе два естества, Божеское и человеческое, и II) из того, что эти два естества в Нем составляют единую ипостась.